Миссия Шута - Страница 110

110

И волк опустил разделявшие нас барьеры. А я вдруг понял то, что скрывал от самого себя. Наша недавняя сдержанность вызвана не желаниями Ночного Волка. Я сам отдалился от него, опасаясь, что его смерть ляжет на мои плечи непомерной ношей. Я создал дистанцию между нами, начал скрывать от него свои мысли. Однако часть моих чувств просочились сквозь барьеры, и Ночной Волк обиделся. Я чуть не оставил его. Мое медленное отстранение было вызвано тоской перед неизбежностью скорой смерти друга. С того самого момента, как мне удалось вернуть его от порога смерти, я не видел его живым.

Я долго сидел, чувствуя себя маленьким и подлым. Мне не нужно было говорить волку о своем стыде. Уит делает подобные объяснения лишними. Однако я произнес свои извинения вслух.

– Нед достаточно взрослый, чтобы позаботиться о себе. С этих пор мы всегда будем вместе, что бы ни случилось.

Я ощутил его согласие.

Ладно. На кого мы охотимся?

На мальчика и кошку. На принца Дьютифула.

Ага. На мальчика и кошку из твоего сна. Ну, значит, мы их узнаем, когда увидим.

Я не ожидал, что он с такой легкостью свяжет одно с другим, – мне вывод дался с трудом. Мы не раз разделяли мысли об этой парочке. Я постарался отбросить сомнения.

Как ты переберешься через реку? И как будешь поспевать за лошадьми?

Пусть это тебя не тревожит, маленький брат. И постарайся меня не выдать.

Я почувствовал, что Ночного Волка забавляют мои сомнения, и решил больше не задавать вопросов. Я доел пирог, выпил остатки сидра и прислонился спиной к валуну, исполнявшему роль стола. Камень впитал в себя тепло солнца. В последнее время я мало спал и ощутил, как тяжелеют мои веки.

Поспи немного. Я послежу за лошадьми.

Спасибо.

Я испытал облегчение, когда закрыл глаза, чтобы немного вздремнуть, ничего не опасаясь. Мой волк меня охранял. Наша связь вновь стала полной. И принесла мне умиротворение куда более истинное, чем полный желудок и солнечное тепло.

Они идут.

Я открыл глаза. Лошади продолжали пастись, но их тени стали заметно длиннее на луговой траве. Лорд Голден и Лорел стояли на краю поля. Я помахал им рукой, а потом неохотно поднялся на ноги. У меня затекла спина, однако я бы с удовольствием еще немного поспал. Позднее, обещал я себе. К причалу приближались фургоны.

Белый Капюшон и Малта подошли на мой призыв. Лишь моя Вороная отбежала к дальнему краю луга. Но когда я взял ее поводья, она подчинилась и последовала за мной с таким видом, словно ничего не имела против. Я подвел лошадей к фургонам и вдруг заметил серые волчьи лапы, торчащие из-под парусины повозки. Я отвернулся.

Паром был большим плоским судном, привязанным к толстому канату, тянувшемуся с одного берега на другой. Целая упряжка лошадей приводила его в движение, однако на самом пароме имелась команда с длинными шестами. Сначала на паром погрузили фургоны леди Брезинги, а потом пассажиров и их лошадей. Последним поднялся на борт я. Моя Вороная упиралась, но в конце концов подчинилась, однако только ради компании остальных лошадей. Паром отплыл от берега и начал медленно двигаться поперек Оленьей реки. Вода тяжело плескалась о низко осевшие борта.

Когда мы добрались до северного берега, совсем стемнело. Мы первыми сошли на берег, но нам пришлось ждать разгрузки, поскольку лорд Голден заявил, что лучше отправиться с фургонами леди Брезинги до ее особняка, чем провести ночь на постоялом дворе. Фургонщики прекрасно знали дорогу. Они зажгли фонари и повесили их на бортах фургонов, после чего мы с легкостью последовали за ними.

Взошла полная луна. Мы следовали за фургонами на некотором расстоянии, и все же пыль не успевала оседать. Неожиданно я понял, что ужасно устал. Заболела спина, особенно там, где был старый шрам от стрелы. Мне захотелось поговорить с Шутом, чтобы вернуться во времена, когда я еще был молодым и здоровым. Но пришлось напомнить себе, что мы перестали быть Шутом и Фитцем. Теперь мы лорд Голден и его слуга Баджерлок. И чем скорее я к этому привыкну, тем лучше будет нам обоим. Лорел и лорд Голден продолжали негромко беседовать. Внимание лорда льстило главной охотнице, и она даже не пыталась скрыть своего удовольствия. Они не старались исключить меня из своего разговора, но мне не хотелось в нем участвовать.

Наконец мы оказались в Гейлтоне. Нам пришлось перебраться через скалистые холмы и пересечь несколько дубовых рощ, а потом мы поднялись на вершину еще одного холма, и перед нами возникли огни небольшого города. Гейлтон располагался на берегу мелкого притока Оленьей реки, носившего название Оленьи Рога. По притоку не могли плавать крупные суда. Большую часть товаров доставляли в Гейлтон по той самой дороге, которая привела нас сюда. Оленьи Рога обеспечивали водой скот и поля, а живущих на берегу людей – рыбой.

Особняк леди Брезинги располагался на небольшой возвышенности, откуда открывался прекрасный вид на город. В темноте я не смог разглядеть его как следует, но расстояния между окнами, за которыми горели свечи, показались мне значительными. Фургоны въехали в ворота в длинной каменной стене, мы за ними – и никто нас не остановил. Когда повозки затормозили возле хозяйственных построек, из особняка появились люди с факелами. Я отметил отсутствие собак, и мне это показалось странным. Лорд Голден повел Лорел и меня к входу в особняк. Не успели мы подойти к дверям, как они распахнулись и к нам навстречу устремились слуги. Нас ждали. На утреннем пароме прибыл гонец, сообщивший о нашем прибытии. Появилась леди Брезинга и приветствовала нас. Слуги увели лошадей, подхватили наши вещи, а я последовал за лордом Голденом и королевской главной охотницей в просторный вестибюль. Внушительное здание было построено из речного камня и дуба. Тяжелые дубовые доски и массивные каменные панели производили впечатление, заставляя гостей почувствовать свою ничтожность.

110